«Автопортрет» 1927 года отличает внешний аскетизм и предельная внутренняя собранность. В нем совершенно очевидно стремление решить вопрос об отношении личности и времени. Пластическая мощь черепа, по скульптурному пролепленный рельеф лица, плотно сомкнутые губы и зоркий глаз – видящий, чувствующий, знающий. В прозревающей будущее пристальности взгляда художника есть завораживающая непреклонность, присущая избранным, тем, кто посетил мир в его «минуты роковые», чтобы исцелять слепых.

Перед нами человек, осознающий свою ответственность перед грядущими поколениями. Создавая новое искусство для новой России, художник считал, что оно должно не только радовать зрителя – крестьянина, солдата, рабочего, но и «органически действовать на их клетки, на их кровяные шарики…», другими словами – «улучшать человеческий вид». В одном из писем жене в эти годы он писал: «Сейчас еще отсутствует подлинная культура, но когда она придет, будет толк. Пока они еще, как губка, которая впитывает в себя знания, а только знание может развить мозг, и когда голова будет полна до отказа – душа выявится широко и ярко…. Органическая культура – дорогая и драгоценная мечта моя. Но только наша Елена и ее сверстники, может быть, смогут ее достичь».

И в подтверждение этих слов в «Автопортрете» за спиной художника из космической синевы пространства проступает голова его пятилетней дочери Елены, как знак нового грядущего человечества – носителя высшего знания и духовности.