Государственный музей искусств Республики Казахстан им. А. Кастеева, Алматы

1928, село Абай-Базар Келесского района Южно-Казахстанской области, Казахстан — 2017, Алматы

В моем городе

1960


  • Участие в виртуальных выставках и 3D-турах
  • Поделиться

Мир горожан, мир алматинского студенчества в полотне «В моем городе» казахского художника Сабура Мамбеева предстает гармоничным и ясным, уверенность в своем завтрашнем дне – характерное социальное явление советского бытия – сквозит в ликах.

Студентки – молодые, полные жизненной силы девушки, представители новой формации, растущей интеллигенции, кото- рой, по убеждениям советского периода, принадлежит будущее. Одетые по моде своего времени, они, как и во всех произведениях мастера, и здесь и где-то в другом пространстве, в мире своих мыслей, их волнует нечто свое.

В картине «В моём городе» главными действующим лицами снова стали две девушки (решительная брюнетка и скромная блондинка), изображенные крупным планом на фоне тёмно-зеленых крон рядом с нежными цветами ириса. Девушки вместе и раздельно: каждая думает о чём-то своём. В отдалении от них куда-то спешит женщина, девочка едва поспевает за братом, мужчина на ходу читает газету, мать шествует с ребенком в коляске ‑ в общем, суета сует. Иерархия традиционной семьи уступила место "хаосу" городского населения. При этом изображена не улица с ее толчеёй, а уголок парка, где человеку удается ещё быть рядом с природой, с её живительной прохладной тенью, ласковым солнечным светом. И хотя в одном пространстве прохожие оказались, пожалуй, случайно, возникает образ счастливого мира, с совместным и параллельным существованием разных людей.

Следуя за логикой иного характера жизни, художник отходит от композиции "предстояние", контрастами в размерах фигур вводит ощущение глубины пространства, сохраняя при этом плоскостное решение холста. Утопические мифы времени, в плену которых находился художник в свое время, двигали рукой мастера, когда он создавал образы молодого поколения шестидесятых годов ХХ века: прямая осанка девушек, чистые одухотворенные лица, умиротворенность в их выражении и в то же время романтический туман во взорах.

Во всем облике девушек просвечивает вера в светлое будущее, они из поколения, не боявшегося трудностей, мечтатели и романтики, просветленность ликов – из системы «воспитания» советских граждан, уверенных, что мир – для них, что они свободны и способны строить свою жизнь своими руками. Вместе с романтическим туманом – и тонкое кружево из «облаков»: мысли девушек далеки от конкретности данного момента.

Художник всегда помещает свои персонажи во вневременное пространство, делает их как бы отсутствующе-присутствующими здесь и сейчас и где-то еще. Но это и объяснимо: советский человек данной эпохи часто вынужден был жить либо в прошлом, либо жил в ожидании грядущего.

Этническая культурная «природа» художника также «требовала» быть «выше» сиюминутного и конкретного, философия номада формировала отношение к действительности как явления части целому: все переходит из одного состояния в другое, все взаимообусловлено.

Образы людей помещены в относительное пространство, хотя и очень узнаваемое, оно все же растворяется в потоке ритма общих цветовых пятен, тем не менее перед зрителем горожанки, они из современного мира казахского этноса.

Обобщенность, плоскостность письма не мешает мастеру соз- давать иллюзию пространства. Локальные тона света и тени передают чувства, залитого солнцем дня, когда ее границы создают особенный ритм состояния природы.

Студенчество, конечно, есть только в городах, и художник будет изображать их в «естественной» городской среде. Но в данном полотне он поместил девушек в минуты самостоятельной учебной работы на фоне предгорной равнины, столь типичной для природы окрестностей Алматы. Внешняя среда по-казахски – «дала», что подразумевает все: «улица», пространство степи или природы, то есть люди в привычной для нашего региона обстановке. Однако ее материальность словно растворяется, теряя свою физическую весомость, но не теряя иллюзии глубины пространственности.

Изображение пейзажа, в который помещены фигуры девушек, воспринимается традиционно бескрайним, просторным и вечным в своем торжественном покое, но меняется человек, устремленный к свету знаний. Раскрытые книги символизируют новый этап освоения будущего молодым поколением, они на переднем плане, доминируют на фоне пронизанного воздухом пейзажа.

Официальная идеология нуждалась в визуальной пропаганде будущих строителей коммунизма, С. Мамбеев видит этих строи- телей в ликах образованных людей новой формации, и эта новая формация начинается с женщины, которая действительно, будучи представительницей традиционной культуры, меняется. Она все та же хранительница очага, целомудренна и женственна, но она же – и новый лик времени. Художник очень точно подметил, что именно на женщине – груз и бремя утверждения иных ценностей.

В облике персонажей не столько импрессионистическая ситуация в изображении, сколько художественная метафора: юность стремится в будущее, которое, если верить пропаганде, сулит лишь свет и блага.


«Виртуальный Русский музей» в социальных сетях: