На рубеже 1920-х годов обстановка вокруг Филонова, одного из самых пролетарских художников среди авангардистов, также сильно накалилась. В 1929 году почти год простояла в Русском музее готовая к показу выставка его работ, но она так и не открылась по цензурным соображениям. На другие экспозиции тогда его работы не принимались. По существу, Филонов жил на деньги, получаемые женой, что при его гордом характере было невыносимо. В поисках выхода из ситуации близкие друзья договорились о нескольких заказах для художника. Он должен был исполнить две-три работы на производственные темы в реалистическом духе. Филонов долго сопротивлялся, но под огромным напором друзей и жены согласился.

В октябре 1931 года художника направляют на завод «Красный путиловец», где в тракторных мастерских он делает зарисовки для будущей картины. В мае 1932 года работа над полотном «Тракторная мастерская Путиловского завода» была закончена, однако его не приняли,  возвратили художнику без объяснений. Вероятнее всего, главной причиной было отсутствие в произведении требуемого оптимизма. Но Филонову удалось выполнить другой заказ – портрет ударницы Елены Васильевой из шнуровочного отделения фабрики «Красная заря». Рецензенты, увидев первые зарисовки художника, сделали вывод: «Эта пожилая женщина в очках – не тип ударницы! Здесь нужен пафос!». Филонов с этим согласился и работу продолжил. Как свидетельствует запись в его дневнике, он «нарисовал в портрете т. Васильевой четыре фигуры, кроме нее, и станки, т. к. вещь стала иметь другое значение чем раньше». Последний вариант вызвал немало дискуссий.

Игорь Грабарь,  посетив  «Выставку картин Ленинградского областного Дома Художника», открывшуюся в мае 1933 г. в ДК имени Первой пятилетки, писал: «Лучшее, что есть у Филонова, — его портреты и жанровые картины из современной советской жизни, исполненные без всяких трюков, «расчленения» и «сдвига», просто, серьезно. Они подкупают искренностью и правдивостью». Однако картины, понравившиеся Грабарю, подверглись критике «слева». Известный музыкант и художник-авангардист Михаил Матюшин отмечал: «…картина ударниц швейной фабрики — это великолепно сделанные, но стоящие часы с лопнувшей от перекрутки пружиной… Филонов потерял общение с природой, привычной твердой рукой крепко «сделанной формы» он сдерживает текущую влагу жизни, и она у него совершенно исчезает".

Все же   «Ударниц» приняли к печати и опубликовали отдельной репродукцией для широкого распространения, что явилось единичным случаем в биографии Филонова.