В 1903–1904 годах Врубель методично рисует портреты пациентов и сотруд-ников лечебниц, сцены повседневности, виды палат, натюрморты. Работы отличают, при внешней простоте исполнения, изощренность в использовании выразительности штриха, его нажима, возможностей в моделировке формы. Рисунки „трезвы“ и ясны в восприятии натуры. / Владимир Круглов. Наследие Михаила Врубеля в Русском музее // Михаил Врубель. СПб, 2006. С. 23

Наступившие «скорбные», по выражению сестры художника, годы были для Врубеля и временем необыкновенных открытий, особенно в области рисунка. Сужавшееся временами до пределов комнаты или больничной палаты жизненное пространство обращало его взгляд к обыденным предметам и лицам, но это был взгляд «как бы сквозь некое магическое стекло» (А. П. Иванов). К 1903–1904 годам относятся портреты больных, санитаров и врачей клиники профессора В. П. Сербского, несколько зимних пейзажей, к 1904 — циклы рисунков «Бессонница» и «Кампанулы»...

В то время художник пришел к убеждению, что «краски вовсе не нужны для передачи цвета предмета — все дело в точности передачи рисунка тех мельчайших планов, из которых создается в нашем воображении форма, объем предмета и цвет». Разнообразие ритма штриховки, ее интенсивность, подчас такая неистовая, что бумага под карандашом начинает коробиться, пересечения плоскостей и «цезуры» бликов, кажется, действительно способны передать любую форму, фактуру и цвет — холодный блеск металлического подсвечника, грани стеклянного стакана, трепетные лепестки цветов, бугристую поверхность раковины. Энергия рисунка словно наполняет сами предметы витальной мощью, придает им неожиданную монументальность и значительность. / Юлия Солонович. Графика Михаила Врубеля // Михаил Врубель. К 165-летию со дня рождения. СПб, 2022. С. 22-23.