1910-е были временем высшего расцвета таланта Павла Кузнецова. <...> Судьбоносным для него выходом из творческого кризиса было обращение к Востоку. Из года в год мастер совершает поездки в заволжские («киргизские») степи (1909–1912), затем в древние центры Туркестана — Бухару и Самарканд (1912–1913). Там он нашел идеал естественной жизни в гармонии с Землей и Космосом.

<...> В степях Заволжья, в простых, «от века» повторяющихся событиях Кузнецов нашел мудрый смысл жизни, гармоничное слияние с природой, утраченные европейской цивилизацией. Для него, как и для других символистов, Восток — своего рода «зазеркалье» обыденной, европейской реальности, «иной» путь жизни и сохранившаяся «естественность». Гармоничен и утончен колорит полотен. Цвет и линии, утверждая их двухмерность, вместе с тем дают иллюзию пространства, расширяя его беспредельно. Пейзажи пронизаны чистым спокойным светом, плавными ритмами линий и форм, а персонажи кажутся причастными тайнам земного бытия. Красота композиционного и колористического решения служит в картинах идее целостного мира, построенного на естественных, «изначальных» законах. Владимир Круглов. Павлу Кузнецову 145 лет // Павел Варфоломеевич Кузнецов. СПб, 2023. С. 12-14.

В ряде эскизно написанных темпер с изображением бассейна в Бухаре мастер запечатлел натурные сцены «сладостного ничегонеделания» с мотивами спокойного созерцания на берегу, неторопливой беседы под сенью чинары — «Чайхана» (Р-54929), «У водоема» (Р-54927), «Водоем» (Р-54928). Там же. С. 14.