За искренность души и веру, неустанные поиски в атмосфере косного провинциализма и непонимания судьба одарила Врубеля несколькими несомненными шедеврами (среди них — «Девочка на фоне персидского ковра» (Киевский музей русского искусства), жанрами «Восточная сказка», «Гамлет и Офелия», гениальными прозрениями — четыре варианта композиции «Надгробный плач», два варианта эскиза «Воскресение», «Ангел с кадилом и свечой» для Владимирского собора. Последние работы были отвергнуты Строительной комиссией собора. Сергей Маковский напишет: «Был один недостаток в проекте Врубеля: гениальность. С этим недостатком не могли примириться ни Прахов, ни его покровители из сановного духовенства». Критик прав и неправ — для реализации эскизов композиций был необходим другой собор, им не было места рядом с работами Васнецова, братьев Сведомских и Вильгельма Котарбинского. Кажется, эскизы создавались единственно ради пластического воплощения волновавших мастера важных этических и мировоззренческих идей, без надежды быть понятыми и реализованными на стенах храма. По поводу трактовки образа Христа в эскизе «Воскресение» автор мыслил так: «Я хочу, чтобы все тело его лучилось, чтобы все сверкало, как один огромный бриллиант жизни». Игорь Грабарь во «Введении» в «Историю русского искусства» (1910), отметив, что Врубель в своих евангельских эскизах является единственным продолжателем Александра Иванова, писал: «Он любит в них прибегать к ивановскому мистическому сиянию, исходящему от Спасителя».  / Владимир Круглов. Гениальный мастер Михаил Врубель // Михаил Врубель. К 165-летию со дня рождения. СПб, 2022. С. 8.

В эскизах росписей Врубеля на евангельские сюжеты абсолютно индивидуальная художественная форма неизменно сочеталась с острой новизной в трактовке замысла… <   > Рисунки «Рождество Христово», «Надгробный плач», «Воскресение» и два фрагмента прежде единой композиции на тот же сюжет («Спящие воины» и «Голова Ангела») — все эти работы для Владимирского собора, так разительно отличавшиеся от того, что делали в то время Виктор Васнецов, Вильгельм Котарбинский, Александр и Павел Сведомские, свидетельствуют о переломном моменте в творческой биографии художника. В этих композициях нет «пустот», нет ни одной случайной детали, главного и второстепенного. Все связано, все взаимообусловлено, все находится во взаимодействии, пронизано общим движением и живет единым дыханием. В них соединились две основы врубелевского графического дара — рисовальщика и колориста. Рисунки, оживленные зыбью акварельных мазков, или акварели, в прозрачность которых вторгается энергичный штрих карандаша — особый, очень характерный врубелевский прием. Это словно слияние двух стихий — рисунка и живописи. / Юлия Солонович. Графика Михаила Врубеля // Михаил Врубель. К 165-летию со дня рождения. СПб, 2022. С. 21‑22.

На обороте: Голова Демона
Прессованный уголь, сангина. 41 х 68