Кругликова Елизавета Сергеевна (1865, Петербург – 1941, Ленинград) — график, гравер, живописец; педагог. Автор теоретических трудов о техниках графики. Училась в МУЖВЗ (1890–1895), в академии. Витти и студии Ф. Коларосси в Париже (1895–1897). Участник выставок с 1892. Русский портрет. ХХ век: СПб, 2001. С. 397.

«Русской парижанкой» называли художницу Елизавету Кругликову, которая около двадцати лет работала и преподавала в Париже. Нестеров был восхищен ее изящным и вместе с тем трудным искусством гравюры, яркостью ее таланта и загорелся написать портрет после встречи в Москве в мае 1938 года (хранится в ГТГ). Второй портрет художницы был задуман в 1939 году. Нестеров долго не решался к нему приступить — сказывался возраст и болезни. На этот раз внимание было сосредоточено на лице — немолодом, но по-прежнему прекрасном, освещенном изнутри мудростью прожитых лет, ярким творческим светом. Портрет был дорог и художнику, и модели, которая также осталась довольной его поступлением в собрание Русского музея. // Альфия Низамутдинова. Вдохновляться человеком // Михаил Нестеров. СПб, 2012. С. 222.

Нестеров создал два портрета Кругликовой. Он был знаком с Елизаветой Сергеевной и чрезвычайно высоко ценил ее творчество. Когда случайно в 1938 году в Москве произошла их встреча, Михаил Васильевич предложил написать ее портрет. Елизавета Сергеевна задержалась в Москве, чтобы позировать. Работа была завершена за три недели, и практически сразу его приобрела в свою коллекцию Третьяковская галерея. Осенью того же года произошла другая встреча Михаила Васильевича и Елизаветы Сергеевны, в гостях у семьи И. П. Павлова в Ленинграде. Было решено писать второй портрет. Но приступить к работе удалось только в начале лета 1939 года. Кругликова приехала в Москву, и художник писал ее с не меньшим увлечением, чем в первый раз. Однако работа продвигалась тяжело, Михаил Васильевич чувствовал себя старым и усталым. Он шутил в письмах, что им с моделью пополам 150 лет. Нестеров был рад, что написал этот портрет, он ему нравился больше, чем предыдущий. Художник считал, что простое определение портретного образа – «умная» – попадало в самую цель, которую он ставил себе. Ему хотелось «отойти от эффектности позы, отстраниться от остроты первого портрета, вглядеться пристальнее и глубже в лицо немолодой художницы, поискать ее там и там же поискать и ее искусство: найти в лице красоту – правду этой яркой женщины». Он не стремился в этот раз утаить возраст этой прекрасной «русской парижанки», восхищавшей его и своим искусством, и человеческим обликом. Последовало предложение о приобретении от Русского музея. Художнику хотелось, чтобы портрет показали на юбилейных торжествах в Ленинграде в честь 75-летия Елизаветы Сергеевны, которые были намечены в феврале 1940 года (однако музей не успел с приобретением к этому сроку). В итоге портрет все же украсил коллекцию Русского музея, чем остались довольны автор и модель. // Альфия Низамутдинова. Русский портрет. ХХ век: СПб, 2001. С. 258.