Трагическое ощущение судьбы крестьянства, переданное во многих произведениях из так называемого крестьянского цикла, совпадало не только с периодом репрессий по отношению к ним, но и с обстоятельствами собственной жизни Малевича. Нередко и раньше живший на копейки, теперь, с середины 1920-х, художник все чаще описывает невыносимые условия своей жизни. Его, как «идеалиста и мистика», в 1925 году лишают пособия. В 1930 году часто Малевич сообщает друзьям: «Холодно и зябко, а в комнате еще зябче, а дров совершенно не видно». Дрова сами жители Ленинграда разгружают с барж и получают их как продуктовый паек. «Везде пусто и на душе жуть превеликая».
Одно из произведений этой поры – «Крестьяне» – лаконично и точно передает состояние автора. Ярко-лимонный и огненно-алый цвета мужицких рубах, как пронзительный крик, заполняет поле картины. Гнетущая обреченность исходит от безгласных и безликих крестьян-«землянитов», от, пустынного поля, от ледяного синего неба. Строгость горизонтальных линий пейзажа усиливает своей геометрической регулярностью состояние оцепенения одиноких фигур с беспомощно опущенными руками. Словно о них сказал когда-то Леонид Андреев: «Голый человек на голой земле».