Встреча во второй день после Рождества Христова, посвященная Собору Богоматери, проведена в Виртуальном филиале Русского музея при храме Новомучеников и исповедников Российских. За праздничной трапезой, собравшиеся прихожане слушали настоятеля храма архимандрита Гурия (Данилова), предложившего для обсуждения статью о том, что такое Рождество с точки зрения человека, поэта и Бога?  «В Евангелии от Иоанна содержится краткий конспект замысла Бога о Рождестве и вообще о смысле Боговоплощения. Удивительно, как можно было проскочить мимо того, что хотел сказать Бог, и обменять на то, что придумали сами: костер, ветер, сухоядение, коливо, святки, первую звезду и Бродского?» - утверждает священник Константин Камышанов.

Второй день праздника Рождества Христова посвящается прославлению Матери Христа Спасителя, Пресвятой Девы Марии. От собрания верующих в храм для прославления и благодарения Богородицы этот день называется Собором Богоматери.[i]

Собравшимся в Виртуальном Русском музее были продемонстрированы фрески Дионисия из собора Рождества Богородицы Ферапонтова монастыря, передающие в красках Евангелие о Рождестве Христа. Росписи отличает тончайшее гармоническое начало, просветленность колорита и образов, смягченная ритмика. Ферапонтовские фрески дают наиболее полное и многогранное представление о стиле Дионисия, развивающем традиции мастеров круга прп. Андрея Рублёва в сторону большей эстетизации и идеализации форм: фигуры за счет обобщенности трактовки как бы теряют свою телесную природу, пребывая в безмерном и бесплотном мире, пронизанном божественным сиянием. В творчестве Дионисия органично переплелись достижения московской иконописи и поствизантийского художественного мира.[ii] 

В центре удивительно симметричной, построенной по принципу треугольника композиции в ферапонтовском соборе – сидящая на своем ложе Богоматерь с Младенцем. Нежно-фиолетовое ложе изображено вертикально, поэтому оно оказывается подобным сфере, символизирующей славу Богоматери. Но здесь есть и сама эта «слава» – в виде охватывающего ложе большого темно-голубого круга. Его цвет соответствует цвету небес в верхней части композиции. Интересно, что небеса здесь «закругляются» в соответствии с формой арки (еще одно свидетельство исключительного духовного и художественного чутья великого иконописца – включение живописи в архитектуру, а не борьба с ней).

Младенец Христос – центр сюжета. Его белая рубашка кажется источником света, который легкими бликами вспыхивает затем на окружающих горках, одеждах людей и ангелов. И, наконец, свет концентрируется в белых развернутых листах в руках двух святых, стоящих ближе всех к Богоматери и Младенцу. Слева, в белом головном уборе, святой Иоанн Дамаскин, выдающийся церковный поэт, автор многих песнопений в честь Богоматери. А справа – святой Косма Маюмский, автор этого песнопения. 

Икона “Собор Богоматери” из коллекции Русского музея представляет ярославскую иконописную школу. Происходит из церкви Федоровской Богоматери в Ярославле (1680–1690-е). В основу композиции иконы положен текст Рождественской стихиры — благодарственного песнопения, входящего в состав вечерних служб в канун праздника Собора Богоматери 8 января: «Что Ти принесем, Христе, яко явился еси на земли, яко человек нас ради? Каяждо бо от Тебе бывших тварей благодарение Тебе приносит: ангели пение, небеса звезду, волсви дары, пастырие чудо, земля вертеп, пустыня ясли, мы же Матерь и Деву». Содержание стихиры — благодарение Христу, приносимое всеми божиими тварями, — определило иконографическую схему иллюстраций к гимну, складывающуюся на Балканах в конце XIII — начале XIV века.

Смысловой центр композиции — изображение Богоматери, сидящей на престоле, с младенцем Христом на руках; окружение составляют ангелы, волхвы и пастухи — свидетели чудесного появления Христа.

Богоматерь, воспеваемая в гимне как особый дар Богу, принесенный человеческим родом, прославляется в композиции «Собора» наравне со своим Божественным Сыном. Эта мысль подчеркивается включением в сцену образа предполагаемого автора стихиры и творца богородичных канонов — св. Иоанна Дамаскина, в развернутом свитке которого читается текст песнопения 8-го воскресного гласа Октоиха «О Тебе радуется обрадованная...». Выразительной особенностью ярославского памятника является изображение наряду с Иоанном Дамаскиным преподобного Иоанна, игумена Синайской горы, составителя знаменитой «Лествицы» — сочинения о путях духовного восхождения. Такая деталь иконографии далеко не случайна. Образ «Лествицы» — один из устойчивых эпитетов Богоматери, прославляемой в Акафисте как «лествице небесная, Еюже сниде Бог» (икос 2). В тропаре 4-й песни Канона Богородице преподобного Иосифа Песнописца (IX в.) о ней поется: «Радуйся лествице, от земли всех возвысившая благодатию».

Обращают на себя внимание торжественные «брачные» одежды представителей человеческого рода, которые приготовили себя к участию в пире Премудрости, пришедшей обновить мир.[iii]

Обычно в композициях «Собор Богоматери» внизу изображаются торжественное рождественское богослужение: хор певцов, гимнографы, священники, монахи; могут также изображаться  патриархи и цари. Эта группа, с одной стороны, олицетворяет весь человеческий род, который, согласно стихире, приносит Христу Матерь Деву. Вверху, над горками, прописываются ангелы и дивящиеся пастухи. 

Справа и слева от подножия трона бывают на иконе две своеобразные фигуры: полуобнаженные женщины с растрепанными волосами. Это   персонификации — изображения, олицетворяющие Пустыню и Землю. Пустыня, одетая в красное, подносит Христу ясли, а Земля, облаченная в зеленый плащ, одной рукой как бы протягивает вертеп, а в другой держит процветшую ветвь.

Самой сложной для  интерпретации фигурой остается танцующий юноша. Существует мнение, что это молодой пастух, дивящийся (удивляющийся) чуду Рождества. Пораженный, он закрывает лицо рукой, чем напоминает пастуха изображенного в вернем углу иконы, — тот, увидев звезду, также прикрывает глаза. Одежда юноши — короткий хитон — соответствует традиции изображения пастухов. Проще дать определение образу другого юноши с книгой в руках. Некоторые исследователи видят в нем Романа Сладкопевца; другие, указывая на отсутствие нимба, уменьшенный размер фигуры и другие детали, считают, что это некий собирательный образ гимнографа или чтеца.

В памятниках XVI–XVII веков композиция сильно расширяется, в нее входят персонификации моря и ветров, приносящих Младенцу, по выражению иконописного подлинника, послушание и повиновение. Все более многофигурным становится изображение молящихся. [iv]

Предполагают, что вся группа в целом может олицетворять различные формы прославления Богоматери, которое совершается всем человечеством (поэтому изображены персонажи разных возрастов и народов). Три центральных фигуры трактовались как хор певчих, как диаконы, как Богоотцы Давид, Иосиф и Иаков. Их определяли как «пастырей в конкретном и иносказательном значении этого слова»[v], понимая под этим и странствующих исполнителей духовных стихов, посвященных библейским событиям.