В XVII веке композиция «Воскресение Христово» разрастается до сложной многофигурной структуры, состоящей из нескольких регистров, которые дробятся, в свою очередь, на отдельные клейма.

Икона «Сошествие во ад» из села Моржегоры кажется явлением, далеким от современной линии развития иконописи XVII века, с точки зрения иконографии она во многом архаична. Состав действующих лиц традиционен. Иконописец отказался от подробного изображения Ада, несмотря на популярность подобного извода среди изографов XVI–XVII веков. Взвихренная складка гиматия Христа, часто встречаемая деталь на иконах и фресках «Сошествие во ад» в XIV–XVI веках, — редкий прием в произведениях XVII века.

Главным доказательством связи этого провинциального памятника с художественной традицией Холмогор (крупного иконописного центра) служит изображение деревьев со стилизованными кронами в верхней зоне композиции, на участке белого фона. В таком упрощенном виде мастер представил рай, или Горний Иерусалим.

Изображение Града Небесного на иконах «Воскресение — Сошествие во ад» появляется не ранее второй половины XVI века, вероятно в кругу столичных иконописцев. К концу XVII столетия на иконах Поволжья и Вологды в результате дальнейшего развития и усложнения иконографии оно переместилось в верхний правый угол средника. Это свидетельствует о том, что иконографические новшества проникали в далекие северные районы с отставанием.

Помимо традиционных и новых иконографических примет в иконе присутствуют самобытные особенности. Нетипичный жест Спасителя, перстом левой руки указывающего вниз, на черную расщелину Ада, видимо, должен акцентировать величие и значимость момента спасения рода человеческого. Цвет одежд Христа — багряного хитона и алого гиматия с серебряным ассистом — еще одно оригинальное решение иконописца, желающего подчеркнуть цену искупления первородного греха — кровную жертву.

Живопись иконы (скорописная манера без подробной проработки ликов, одежд и пейзажных фонов) также обнаруживает принадлежность кисти провинциального мастера. Фигурам присущи законченность и устойчивость. Уравновешенная, не перегруженная деталями композиция сообщает зрителю чувство стабильности и внутренней гармонии, свойственные мировосприятию жителей Русского Севера. Тем не менее иконописец не был изолирован от художественной жизни холмогорского региона. Данный памятник демонстрирует самобытную интерпретацию сложных иконографических изводов, разработанных в столичных иконописных центрах Руси. Именно в способности воспроизвести современные иконографические мотивы на родном для себя художественном языке и передать глубокое литургическое содержание сюжета заключается уникальность творческого метода мастера.

Е. А. Попова // Осень русского Средневековья. СПб, 2018. С. 169.

Раскрыта в 1966 в ГРМ И. В. Ярыгиной (частично), в 1978 (полностью).