Изображены Леонтий (Луи Жюль) Бенуа, его супруга, дети.

Имя автора определяется по воспоминаниям А. Н. Бенуа: „Вся семья дедушки изображена целиком на картине, писанной каким-то другом дома по фамилии, если я не ошибаюсь, Оливье" (Бенуа А.  Н. Мои воспоминания. М., 1989. Кн. 1. С. 34).

Изображены: Леонтий (Луи Жюль) Бенуа (1770-1822) - родился недалеко от Парижа, в местечке Сент-Уэн провинции Бри. Его отец, Никола Бенуа (1729-1813) - учитель. В 1783 Луи Жюль Бенуа поступил в обучение ремеслу кондитера в дом герцога де Монморанси, у которого в это время служил его старший брат. В начале Революции оба брата Бенуа последовали за герцогом сначала в Брюссель, затем в Льеж. В 1793 Луи Жюль перешел на службу в качестве повара к посланнику Пруссии в России и в 1794 приехал в Петербург. Служил поваром-кондитером у Голицыных, Нарышкиных. 1808 - придворный метрдотель вдовствующей императрицы Марии Федоровны. Умер от „черной" оспы, похоронен на Волковом кладбище.
Его супруга Анна Екатерина Бенуа (урожд. Гроппе; 1777-1852) - дочь владельца медной мастерской.

Имел 18 детей, из которых семь умерли в младенчестве.

Дети:
Жаннет (1798-1881) - в замужестве: Робер;
Михаил (1799-1861) - окончил Кадетский корпус в Петербурге, полковник, воспитатель в Пажеском корпусе; Леонтий (1801-1883) - известный архитектор; Александрина (1803-1901) - в замужестве Брандербург;

Елизавета (1806-1876) - в замужестве Петерсен;
Елена (1807-1866) - в замужестве Келлер;
Николай (1813-1898) - архитектор;
Франсуа (1814-1858).

Датируется на том основании, что на картине изображены Александр, Мария и Юлий, родившиеся соответственно в 1817, в 1819 и в 1820.

Домашние портреты создавались и малоизвестными или вовсе не профессиональными художниками. Но и они становились семейными реликвиями, а милые несовершенства исполнения и старательность автора в передаче облика портретируемых добавляют им очарования. Так, Александр Бенуа вспоминает о портрете семьи своего дедушки, созданном «каким-то «другом дома», по фамилии, если я не ошибаюсь, Оливье»: «Это совершенно любительское произведение, над которым в былое время принято было у нас потешаться из-за его слишком явных погрешностей в рисунке, досталось по наследству мне. Но как раз любительский характер этой картины в последующие годы (когда начался культ всякого примитивизма в искусстве, а строгие академические заветы стали постепенно забываться) — возбуждал восторги всех моих гостей». Любовь Шакирова. Семейный альбом Русского музея // Портрет семьи. СПб, 2014. С. 8.