В создании картины принимали участие художники А. А. Хоменко, Л. 3. Танклевский.

В произведении господствует идея единства и согласия. Грандиозное полотно написано в пору, когда культ И. В. Сталина, кажется, достиг своего апогея. Ему предшествовали „хоральные", одические формы — во всех видах искусства. Даже размер холста в известной степени был принят для обожествления главы государства. Это ощутимо в пафосных строках названия (взятых из стихотворения, положенного на торжественную музыку) и в огромности Георгиевского зала со сверкающими люстрами и тающего в серебристой перспективе пространства. Понятно желание авторов показать теплоту этой встречи, однако нарочитость облика персонажей (представляющих разные поколения, социальные слои, национальности) входит в противоречие с авторским замыслом. Сочетать установку почти что на обожествление с естественностью вряд ли возможно. Это и предопределило официозный образный строй произведения. // Анатолий Дмитренко. Большая картина. СПб., 2006.  С. 252.

Это грандиозное полотно стоит в ряду официозных произведений, превозносящих культ Сталина. Как и в песне на стихи Алексея Суркова, откуда взяты слова названия, в картине воспевается единение вождя со своим народом — со всеми и с каждым в отдельности. Ведь не зря люди, собравшиеся в огромном Георгиевском зале Кремля, представлены художниками многонациональной, пестрой, но не обезличенной толпой. И пусть Сталин не возвышен здесь в буквальном смысле над окружающими (очевидно, что художники желали показать его первым среди равных), но, безусловно, идеализирован самим пафосом проходящей встречи. (Е. Коз.)

Электронный каталог «Герои и злодеи русской истории». СПб, 2010. С. 477.