Портреты Лурье написаны Митуричем и Бруни (Русский музей, ЖБ-1721) в знаменитой «квартире № 5», где в 1915–1916 годах жили вместе оба художника. Эта квартира – С. К. Исакова, родственника Бруни и сотрудника музея Академии художеств – находилась на втором этаже здания Академии художеств, и в ней в эти годы встречались и общались многие деятели культуры. Н. Н. Пунин вспоминал: «Мы собирались там обычно раз в неделю по вечерам, пили чай, ели картофель с солью, к концу шестнадцатого года приносили свой сахар и хлеб. многим из нас казалось, что в квартире № 5 жизнь идет интенсивней и полнее, чем где-либо в другом месте. Там мы собирались, делились работами и по поводу работ, следили за литературой: читали статьи, слушали стихи, подгоняли ленивых, осаживали тех, которые закидывались; заботились друг о друге, учились искусству».

В. Милашевский был непосредственным свидетелем создания обоих портретов: «Бруни писал портрет Артура Лурье на большом холсте. В том условно-прикубленном стиле, в котором стали писать все «новаторы». Митурич также пришел невзначай к Бруни. Увидел позирующего Лурье и упросил Бруни дать ему холст и свою палитру на один час! – А ты отдохни часок! За час или за час с четвертью холст был написан! Митурич оттолкнулся от образа этого «лысача симпатяги» этюда Бруни и, по какому-то отталкиванию создал нечто резко противоположное. Но, значит, как кипела, бурлила его мысль, когда достаточно было внезапного толчка, чтобы создать абсолютно что-то «новое» в искусстве. На кресле развалился, покуривая, – «хлюпик», человек «fin de siecle» ХХ. Лысоватый губошлеп, в чертах которого невидимо проглядывал «незабвенный Иван Андреевич Хлестаков» – «петербуржская штучка»!»

Пунин же, наоборот, довольно высоко оценивал и личность композитора-новатора: «Артур Лурье, единственный среди нас музыкант и, пожалуй, единственно способный к отвлеченной спекулятивной мысли, переводил эту заумь на теоретический язык искусства. Мне было легко с ним договориться об основах нового искусства, о кубизме; был он спокоен и спокойно подтягивал вопросы к теоретическим проблемам; позже мы с ним часто выступали вместе»; и художественные достоинства картины Митурича: «она одна могла бы отвечать за тот период нашей жизни». Изображая фигуру в интерьере, Митурич делает главный упор на выразительность силуэта, на скупой и точный отбор аксессуаров, что в не меньшей степени передает характер человека, стиль его поведения. При кажущейся легкости и некоторой вычурности исполнения портрет обладает удивительной достоверностью в изображении модели, содержит отношение художника к портретируемому. В пластике главенствует линия, положенная поверх цвета, и этот сдвиг линии по отношению к цвету вносит в композицию движение. Свобода исполнения особенно подчеркивает артистизм натуры изображенного.

Лурье Артур Сергеевич (Лурья Наум Израилевич, 1891–1966) – композитор-авангардист, музыкальный критик. Учился в Петербургской консерватории у А. К. Глазунова. Автор оперы «Арап Петра Великого» и оперы-балета «Пир во время чумы»; писал камерные и симфонические произведения. В 1914 совместно с поэтом Б. Лившицем и художником Г. Б. Якуловым подписал манифест футуристов «Мы и Запад». В 1915 в первом сборнике «Стрелец» (Пг, 1915) опубликовал небольшую теоретическую статью «К музыке высшего хроматизма», в связи с этими новаторскими, экспериментальными опусами работал над созданием нового пианино с усовершенствованной клавиатурой. В 1918 вышли ноты музыки Лурье на слова «Нашего марша» В. В. Маяковского. Лурье – близкий друг А. А. Ахматовой, автор романсов на ее стихи и музыки к «Поэме без героя». В 1919–1922 – заведовал музыкальным отделом Наркомпроса в Петрограде. В 1922 уехал за границу, последние годы жил в США. // Алиса Любимова. Русский портрет. ХХ век: СПб, 2001. С. 118-119.

В 1918 году Ахматова просит у Гумилева развод. Ее новым избранником становится востоковед Владимир Шилейко. <...> Жаждущая перемены судьбы и духовного обновления, Ахматова в браке с Шилейко взяла на себя все заботы о быте и стала преданным секретарем мужа. <...> Ахматова не обрела счастья в новой для себя роли «домашней женщины», что усугублялось болезненной ревнивостью Шилейко. В стихах она часто описывает их семейную жизнь в образах заточения лирической героини, творческая энергия которой скована властью деспотичного супруга.

Обрести свободу ей помогли отношения с композитором Артуром Лурье. Экспериментатор, опередивший свое время, покушавшийся как на структуру языка музыки, так и на привычное устройство музыкальных инструментов, Лурье принадлежал к радикальному крылу авангардных художников и поэтов. В 1910-х годах их силы объединились под знаменами футуризма.

С портрета, созданного одним из друзей композитора Петром Митуричем, на нас смотрит весьма уверенный в себе щеголеватый денди, каким и запомнили его современники. Сам его псевдоним был выражением амбиций и эпатажа: Артур Винсент Перси Биши Хозе-Мария Лурье. Сменив иудаизм на католичество, Наум Лурья взял себе имя, в котором почтил своих кумиров: Шопенгауэра, Ван Гога, Шелли, Эредиа. В поэзии Ахматовой он является в образе ветхозаветного царя-псалмопевца Давида. В 1919 году поэтесса, композитор и художник встретились на страницах одного издания. Десять песен, написанных Лурье к стихам Ахматовой из сборника «Четки», вышли под обложкой, выполненной Митуричем. Любовь Шакирова. «Приходи на меня посмотреть...» // Каталог выставки в Малаге «Анна Ахматова. Поэзия и жизнь». 2019. С. 18-19.