Мухина из тех, кто не пытался встроиться в новую систему координат зарождающегося соцреализма. Сохранив собственные художественные ориентиры, она стремилась не выжить, а повлиять, изменить, сформировать. Ее действенная натура не могла пассивно созерцать, отказаться от борьбы, смириться с ролью ведомого. Оттого в поэтике Мухиной 1930–1940-х годов отсутствуют лирические отступления, а сюжеты повествуют об одном — о человеке, но о человеке новой формации, о Герое, причем не только в военной, но и в мирной жизни. Во многом благодаря ее усилиям складывается особый жанр — героический портрет, надолго закрепившийся в советском искусстве различными модификациями, но в пределах стилистической инвариантности.

Ее герои, будь то конкретные персонажи или типологические образы, — это, прежде всего, те, кто целеустремленно созидает, страстно борется, вдохновенно покоряет природные стихии или вершины научной мысли. Наделенные таким грузом ответственности, они всегда сосредоточенны, эмоционально уравновешенны, героически мужественны, лишены мелочной житейской суетности, обыденности, камерности. Минуя богов, Мухина демиургическим жестом создает своих героев, свою систему ценностных ориентиров. Героизируя простого человека, она поднимает его над обыденностью мира и показывает, что в ситуации без бога человек сам является гарантом, эталоном и законодателем своих моральных ценностей. Герои Мухиной оказались под стать ей самой — натуре деятельной, обладающей необычайной силой, поразительной творческой энергией и темпераментом, исключительной работоспособностью. Елена Василевская. Минуя богов // Вера Мухина. СПб, 2009. С. 7.