Грандиозная фигура Сурикова как исторического живописца часто заслоняет его портретное творчество. Но вряд ли будет преувеличением сказать, что все картины художника на сюжеты из русской истории в высшей степени «портретны». Их основу составляет именно портретный материал, тщательно переработанный в искомые образы. Лицо, по выражению Т. Л. Карповой, у Сурикова «становится искомым „замковым камнем“ картины, ее нервом»*. Подобный метод работы, когда Сурикову приходилось просматривать бесчисленное множество лиц, делать с них десятки и сотни подготовительных этюдов, первоначально ослаблял интерес художника к портрету как к самостоятельному жанру. Там же. С. 17.

* Карпова Т. Л. Портретная концепция В. И. Сурикова // В. И. Суриков. Близкое былое [Сборник материалов конференции «В. И. Суриков и художественная культура его времени»] / Ред.-сост. Т. Л. Карпова. М., 2009. С. 147.

В шедеврах 1880-х годов, сюжетную основу которых составили трагический конфликт, вызванный эпохальными сдвигами («Утро стрелецкой казни»; «Боярыня Морозова»), или глубокая личная драма, поданная с поистине «шекспировской» силой («Меншиков в Березове»), еще существовали главные и второстепенные персонажи. Но, наделяя буквально каждого своей неповторимой, выразительной характеристикой, художник словно выравнивал их значение. Поэтому логичным был следующий шаг, сделанный Суриковым в «Покорении Сибири Ермаком»: в этой картине атаман Ермак почти полностью слился с массой своих сподвижников, которая под знаменем Христа, в едином порыве и будто бы ведомая единой коллективной волей неумолимо надвигается на другую, гораздо более многочисленную враждебную массу варваров-кочевников, постепенно обращающуюся в бегущую толпу под напором решительности, сплоченности, духовного и технического превосходства казаков. Павел Климов // Василий Суриков. К 175-летию со дня рождения. СПб, 2023. С. 14