Существующее полотно «Древний ужас (Terror antiquus)» находилось в работе с октября 1907 по август 1908 года и заняло видное место в многообразном творчестве мастера. Оно изображает катаклизм вселенского масштаба, гибель по воле рока некой цивилизации (Атлантиды?). Его создание было инспирировано в равной мере впечатлениями от поездки в Грецию (в полотне узнаются Львиные ворота Микен, руины дворца в Тиринфе, постройки афинского Акрополя), картиной грозы, наблюденной автором в Дельфах 1, переживаниями только что прошедшей революции 1905–1907 годов и, главное, ситуацией в современном искусстве — высоким расцветом символизма во всех сферах национальной культуры и развитием неоклассических тенденций. Взятый мастером высокий горизонт позволяет охватить видимую в свете прорезающих тьму гигантских молний величественную панораму катастрофы — гибель в волнах хлынувшего на сушу моря цветущих городов, храмов и «кумиров», кораблей, толп объятых ужасом людей. Над миром, погружающимся в пучину вод, высится исполинская фигура — архаическое полихромное изваяние улыбающейся девушки-коры, прекрасной и загадочной. Подобно другим символистам, Бакст творил в картине индивидуальный миф, не поддающийся расшифровыванию, имеющий множество толкований. Образ коры порой трактуется как изображение Афродиты. В полотне богиня как бы торжествует победу над всем земным и преходящим. Ее изображение воспринимается как символ немеркнущей идеи «вечно женственного», волновавшей русских символистов. Между тем у древних греков кора была воплощением богини царства мертвых Персефоны, и потому ее изображение может восприниматься как выражение идеи конечности жизни, олицетворение мысли: «жизнь коротка, искусство — вечно». Это настроение романтической меланхолии, разочарования в современности, ощущения краткости мига человеческого бытия на земле, бессилия людей перед всевластием рока разделяли вместе с Бакстом многие его современники. 

Вначале картина была показана в Осеннем салоне 1908 года, годом позже — в Салоне С. К. Маковского в Петербурге, на выставке СРХ (1909–1910) в Москве. В 1910 году на Международной выставке в Брюсселе ее удостоили 1-й золотой медали. Она имела общественный резонанс за рубежом и в России, отклики в печати 2. Бенуа, отметив сухость рисунка и отсутствие «зажигающей жизненности», так оценил ее: «Картину Бакста я считаю очень серьезной культурной ценностью <…>. Это произведение сложной и значительной душевной работы. Притом картина сделана с таким выдержанным мастерством, каким редко кто владеет в наше время» 3. Поэт и философ Вячеслав Иванов в посвященной полотну монографической статье 4 отметил в нем выражение трех основных идей: космической катастрофы, судьбы и «бессмертной женственности».

Холст «Древний ужас» принадлежит выдающимся образцам национальной живописи ХХ века, в равной мере — символизма и формировавшегося в конце 1900-х неоклассицизма, той его части, которая ориентировалась на архаическое искусство Греции. Путешествие в Элладу способствовало не только вызреванию замысла картины, но и побудило Бакста к размышлениям о будущем современного искусства, о путях его развития. Параллельно с работой над полотном в апреле 1908 года он выступил в театральном клубе Петербурга с лекцией «Будущая живопись и ее отношение к античному искусству», а в Москве прочел цикл «Искусство Египта и архаическое искусство Греции в их отношении к современному искусству». Идеи лекций легли в основу его статьи «Пути классицизма в искусстве», опубликованной в журнале «Аполлон» 5. Он выступал против субъективизма и эстетства, за преемственность традиций, за крепкую профессиональную школу 6. По его мысли, прилив новых сил в современное искусство может дать только обращение к архаике, «к стилю грубому, лапидарному». Бакст считал высшим достижением архаического периода «дерзкое и ослепительное» критское искусство, от которого современное могло бы привить себе росток: «В этом близком нам искусстве нет вечного, остановившегося совершенства Праксителя, нет почти абсолютной красоты Парфенона… Из-за вольного орнамента, из-за бурной фрески глядит молодой острый глаз критского художника, вечно улыбающегося ребенка» 7. Владимир Круглов. Льву Баксту 150 лет // Лев Бакст. СПб, 2016. С. 16-17.

1. Бакст Л. Серов и я в Греции. Дорожные записи. Берлин, 1923. С. 56.
2. С. С. Мамонтов («Русское слово»), например, предположил, что Бакст, «очевидно, долго придумывал, чем бы сильней ошарашить зрителей, но придумал всего-навсего рельефную географическую карту, видимую с аэроплана» (Мамонтов Сергей. Выставка «Союза» // Русское слово. 1909. 29 декабря).
3. Бенуа Александр. Художественные письма. Еще о «Салоне». Правда, позже тот же Бенуа назовет картину «Древний ужас» «надуманной диссертацией» (Бенуа Александр. Мои воспоминания. С. 513).
4. Иванов Вячеслав. «Древний ужас» (По поводу картины Л. Бакста «Terror Antiquus») // Золотое руно. 1909. № 4.
5. Бакст Л. Пути классицизма в искусстве // Аполлон. 1909. № 2, 3.
6. Там же. № 2. С. 72.
7. Там же. № 3. С. 51.