Сходный [см. «Купание красного коня»] процесс очищения реальности и перевоплощения, увиденного в эпическом повествовании, очевиден в созданном годом ранее полотне «Мальчики (Играющие мальчики)», 1911). От натурных зарисовок и варианта в духе декоративного панно, где музыкальность ритмов и цветовых отношений доминирует, к полотну, песенному строю которого сопутствует глубокий философский смысл. В 1930-е годы, комментируя работу, Петров-Водкин связал замысел произведения с фактом преждевременной смерти Валентина Серова и Михаила Врубеля. В то же время совершенно очевидно, что идею создания картины следует искать за границами конкретного факта. Художником владели мысли о неизбежности судьбы и внешней несправедливости жизни, и мысли эти естественным образом соединились в его сознании с образами библейских героев Каина и Авеля. Незадолго до этого, в 1910 году, художник исполняет фрески для собора Василия Златоверхого в Овруче, в том числе и на сюжет убийства Каином Авеля. Некоторые критики видели в «Мальчиках» цитату из Анри Матисса — Петров-Водкин действительно мог видеть исполненное последним панно «Танец» в коллекции Сергея Щукина в Москве, и в том, как художник использует локальный цвет, избегая рефлексов и переходов, есть определенное сходство. Эти особенности формального решения вступили в союз с традициями классики, что позволило Петрову-Водкину, нарушив границы времени, возвыситься над конкретным фактом. Фантазия художника проецирует библейский сюжет на современность, и в этой собственной мифологии Петрова-Водкина реальность воспринимается им в неразрывном единстве с прошлым, а мгновение — с вечностью. В фигурах обнаженных мальчиков, в пластике их движений замысел раскрывается без лишних подробностей: даже камень в руке одного из них замечаешь не сразу. Выпуклая линия горизонта усиливает ощущение вселенского масштаба происходящего. Ольга Мусакова. Мгновения вечности // Кузьма Сергеевич Петров-Водкин. СПб. 2018. С. 8.

Выразительность пластики обнаженного тела, в особенности юношеского тела, часто используется художником в его произведениях, становясь составляющей его пластических метафор. Как у Александра Иванова, художника особо чтимого Петровым-Водкиным, юношеское тело органично вписывалось в смысловой контекст произведений, олицетворяя чистоту и целомудрие. Во многих отношениях «Явление Христа народу» Иванова являлось ориентиром в творческих поисках художника. Ольга Мусакова. Мгновения вечности // Кузьма Сергеевич Петров-Водкин. СПб. 2018. С. 9.

Одно из известнейших ранних произведений мастера. Художник посвятил картину памяти Михаила Врубеля и Валентина Серова, называя ее своеобразным "похоронным маршем". В процессе работы над созданием полотна Петров-Водкин писал: "Сегодня у меня явилась идея красок картины: это должно быть ярко и просто". Художник выводит лаконичную и стройную живописную формулу, всецело основанную на ритме и пластике форм, наполняя ее скрытыми аллегориями и символами. В стилистике произведения угадываются реминисценции искусства Анри Матисса. Петров-Водкин мог видеть его «Танец» в щукинской коллекции в Москве. Незадолго до создания картины, в 1910 году, художник работал над фресками для собора Василия Златоверхого в Овруче, один из сюжетов которых был связан с библейскими образами Каина и Авеля. Проецируя библейский сюжет на современность, Петров-Водкин решает сцену монументально обобщенной, и камень в руке одного из героев замечаешь не сразу. 

Как близкие ему А. Матисс и Ф. Ходлер, он стремился выразить самыми средствами живописи (цветом, ритмом линий и форм) такие общие категории, как "старость", "юность", "любовь". Но в отличии от своих западных современников художник решает волнующие его проблемы в русле неоклассицизма. В полотне логично претворены принципы разработанной художником индивидуальной философско-художественной системы, элементами которой были сферическая перспектива и "трехцветка", "планетарность" видения как средство "укрепления" образа, постижения смысла земного бытия. Благодаря этим приемам мастеру удалось передать в своей отвлеченной картине поэзию и напряженность, робость, одиночество и непреодолимое желание преодолеть их.

„Мальчики“ являются как бы поиском чисто абстрагированного вопроса о ритмике, о движении, о цвете <…> »  (Из стенограммы выступления на творческом вечере К. С. Петрова-Водкина в МОССХе 25 мая 1933)