Уже в годы учебы в Академии художеств в Петербурге, где Филонов пробыл недолго, он ищет непроторенные пути в искусстве. А вскоре становится основоположником так называемого аналитического метода.

Филонов решительно выступил в противовес всему современному ему искусству – как реалистическому, так и авангардистскому в его самых крайних проявлениях. Он считал, что все художники (Репин, Пикассо и другие) упрощенно подходят к природе, фиксируя только два ее качества – цвет и форму. Сам он в каждом натурном мотиве стремился познать «целый мир видимых и невидимых явлений», органический рост форм, неиссякаемую животворящую силу. И все это пробовал запечатлеть в искусстве. Так, давая объяснение своим произведениям, он писал: «Мастера аналитического искусства в своих работах действуют содержанием, еще не вводившимся в оборот в области мирового искусства, например: биологические, физиологические, химические и т. д. явления и процессы органического и неорганического мира, их возникновение, претворение, преобразование, связь, взаимозависимость, реакции и излучение, распадение, динамика и биодинамика, атомистическая и внутриатомная связь, звук, речь, рост и т. д...».

Мастера аналитического искусства в своих работах выступали, как отмечал Филонов, с позиций исследователей. Они становились также, по утверждению художника, изобретателями особых пластических форм для передачи сложнейших мотивов. Филонов часто разрабатывал беспредметные композиции. Он называл их «формулами» и стремился вложить в них емкую и необычайно эмоциональную информацию. Таковы его картины – «Формула весны», «Формула вселенной», «Формула космоса», а также «Формула революции», «Формула расцвета. Последняя стадия коммунизма» и многие другие. Эти произведения построены на напряженных ритмах, кристаллизации отдельных форм, особой кладке красок, вплавляющихся одна в другую. Такие приемы создают ощущение неудержимости движения, бурности роста, рождения новых структур. Особая сфера деятельности Филонова – тематическая картина, также подчиненная принципам аналитического искусства.

Одна из ведущих тем в его творчестве – современный город, калечащий человека духовно и физически. Другая, не менее емкая тема — крестьянская жизнь. Она звучит в искусстве Филонова как антитеза городской теме. В серии картин художник воплощает свои мысли о здоровых, естественных основах бытия всего сущего на земле, о непреходящих духовных ценностях, сложившихся в истории человечества на протяжении многих веков. «Коровницы» – одна из характерных работ художника. Для Филонова, как он сам отмечал, всегда была важна не только «видовая», но и «внутренняя» значимость картины. И в его произведении сцена из повседневной жизни крестьян – дойка коров – наполняется необычным содержанием. Большое внимание художник уделяет анализу психологического настроя представленных им людей, а также животных и птиц. При этом он выявляет общий коэффициент, который объединяет их всех. Есть нечто родственное, глубоко осмысленное во взглядах изображенных. Великолепно передано также то особое состояние, когда люди и домашние животные прислушиваются к малейшему шороху и звукам. Царящую вокруг тишину нарушает привычный для всех крик петуха.

Филонов неоднократно писал о том, что, обращаясь к живой модели, он всегда был увлечен передачей ее физиологического состояния в тот или иной момент. Так, например, изображая голову человека и стремясь раскрыть процесс его мышления, он передавал напряжение кровеносных сосудов, нервных волокон, тканевые обменные процессы и многое другое. Примерно такой же подход к модели, к ее внутреннему «механизму» есть и в картине «Коровницы». Особенно ярко это выражено в трактовке животного, стоящего слева. Его тело в ожидании дойки внутренне напряглось, уподобившись своеобразной жесткой конструкции. Чертами «механистичности» наделены и другие модели.

Изображенная художником сцена из сельской жизни композиционно доминирует в картине. Рассказ об этой жизни дополняют обильные плоды, голуби, собака, а также многочисленные добротные дома. Они даны в значительно уменьшенном масштабе, как это обычно встречается в древнерусских иконах и народных лубках. Картина «Коровницы» полна глубокого смысла. Она по существу также становится своеобразной «формулой», но решенной не абстрактно, а фигуративно.