По предположению Г. В. Смирнова, эти рисунки были выполнены для иркутского купца Федора Шегорина, неоднократно бывавшего в Китае и проводившего в этой стране обширные торговые операции, возможно для иллюстрации книги или атласа с изображением мест, которые он посещал в Китае (Об одном эпизоде из биографии молодого Кипренского // Орест Кипренский. Новые материалы и исследования. СПб: Искусство, 1993). Вокруг света с мольбертом. СПб, 2009. С. 188.

Русская духовная миссия в Пекине с 1715 до 1864 гг. совмещала в себе миссионерские, просветительские, дипломатические функции, проводила научные исследования, а также занималась изучением политической и экономической обстановки в Китае. Данные действия осуществляли как сами члены миссии, так и потомки переселенных китайцами казаков из захваченной в 1685 г. крепости Албазин. Состав Духовной миссии менялся один раз в 10 лет. Т. Ю. Феклова. Деятельность Русской духовной миссии в Пекине в первой половине XIX в. по сбору информации политического и экономического характера.

Архимандрит Софроний Грибовский был назначен в 1793 г. на должность начальника восьмой Русской духовной миссии, отправляемой в Пекин. В китайскую столицу он прибыл только в конце ноября 1794 г., а по пути состоялась заслуживающая внимания встреча членов духовной миссии и сопровождавших с ургинскими амбанями (титул высших китайских чиновников). Это произошло 16 сентября 1794 г. На встрече присутствовали трое амбаней, а также пристав Василий Константинович Игумнов. Приставы занимались сопровождением и организацией духовных миссий в Пекин. На приставов были возложены обязанности различного рода: обеспечение транспортом, питанием, ночлегом, доставка денежных средств, выполнение дипломатических заданий правительств.

Пристав Игумнов выразил дружеское почтение от иркутского губернатора, «на что анбани весьма ласково соответствовали». Затем пристав, удовлетворяя интерес амбаней к присутствовавшим, назвал каждого из них: «указывая на архимандрита, — сей-де старшей священник, которой тогда же чрез толмача Новоселова зделал им от себя поздравление, а затем и всех по порядку разспрашивали. По окончании сего анбани просили архимандрита и пристава сесть, а продчия вышли в другия покои, и все были прошены чаем».

Эта аудиенция довольно достоверно воспроизведена на рисунке неизвестного художника, который петербургский китаевед Н. А. Самойлов обнаружил в собрании Отдела рисунка Русского музея. Особая ценность изображения состоит в том, что на нем пронумерованы все запечатленные лица, описание которых дано под рисунком: фамилии, звания, должности. № 5 имеет такую идентификацию: «капитан Игумнов (пристав)». Однако Н. А. Самойлов не избежал неточностей при характеристике этого человека, назвав его полковником, а в дальнейшем — одним из переводчиков посольства графа Ю. А. Головкина. Г. И. Саркисова. Роль пристава Российских духовных миссий В. К. Игумнова в истории российско-китайских отношений второй половины XVIII века (по архивным материалам.