В 1912 году на выставке «Мира искусства» экспонируется полотно «Купание красного коня» (1912), шедевр Петрова-Водкина и, как показало будущее, одно из эпиграфических произведений своей эпохи. Поместив полотно на центральной стене, организаторы выставки подчеркнули декларативный характер произведения Петрова-Водкина. «Оно, — писал позднее о «Купании красного коня» критик Всеволод Дмитриев, — показалось пламенем высоко поднятого знамени, вокруг которого можно сплотиться, показалось первым ударом близкого к искусству перелома…»*. Уже вступили на арену творческих битв эпатирующие публику «Бубновый валет», «Союз молодежи» и «Ослиный хвост». Недавний законодатель вкусов, обновленный «Мир искусства», стремясь сохранить лидерство, привлекал в свои ряды молодежь: Наталья Гончарова и Михаил Ларионов, Марк Шагал и, наконец, Кузьма Петров-Водкин. Его «Купание красного коня» было воспринято как откровение. Художник органично соединил множество традиций, выразил смысл в новых формах, где классицизм органично уживался с формальным экспериментом, а символизм образов не противоречил глубокой содержательности. Столь же органично в его произведении соединились жизненные впечатления и монументальность пластического решения. <...>«Купание красного коня» — это картина-аллегория, живописная притча. К подобному решению художник пришел не сразу. Сохранившиеся рисунки, эскизы и фотография первого варианта (всего их, как утверждал автор, было три) полотна свидетельствуют о том, что в основе были непосредственные впечатления от сцены купания коней на Волге в Хвалынске. Петрову-Водкину позировали двоюродный брат Шура и конь Мальчик, но это едва ли возможно почувствовать в окончательном варианте картины. Постепенно художник все более удаляется от конкретности. При этом он умело вписывает отдельные бытовые детали в контекст эпического повествования. Увиденная сцена переплавляется в действо, особенности которого указывают на вневременность происходящего, напоминая одновременно икону с образом Святого Георгия и фрески Доменико Гирландайо. Ольга Мусакова. Мгновения вечности // Кузьма Сергеевич Петров-Водкин. СПб. 2018. С. 8.

* Дмитриев В. «Купание красного коня» // Аполлон. 1915. № 3. С. 15. Цит. по: Сарабьянов Д. Русская живопись конца 1900-х — начала 1910-х годов. Очерки. М.: Искусство, 1971. С. 33.

В 1908–1917 годах в графическом творчестве Петрова-Водкина преобладали этюды и эскизы, теснейшим образом связанные с картинами и монументальными росписями, созданными в это же время. Замыслы всех главных композиций (с ними он выступал на выставках Парижа, Петербурга и Москвы), составивших славу художника, сначала возникали и находили свое решение в многочисленных листах. «Берег» (1908), «Сон» (1910), «Греческое панно» (1910, местонахождение неизвестно), «Мальчики» («Играющие мальчики», 1911), «Купание красного коня» (1912), «Мать» (1913, ГТГ), «Девушки на Волге» (1915), «На линии огня» (1916) — эти названия встречаются в рисунках и набросках, принадлежащих многим музейным и частным собраниям. Они подтверждают, что в работе над композициями художник уходил от порой случайного реального впечатления и настойчиво добивался ощущения большой формы через пластическую ясность и отрицание мелочной бытовой дробности. Качество, которое когда-то Валентин Серов, любимый педагог Петрова-Водкина, назвал «парадностью», было очевидно присуще природе дарования художника, отвечало его миропониманию и корректировало задачи, поставленные им в искусстве. Наталья Козырева. О рисунках Петрова-Водкина // Кузьма Сергеевич Петров-Водкин. СПб. 2018. С. 19.