Что касается последнего комплекса театральных работ Мухиной, то, несмотря на его полноту (в него входят не только эскизы костюмов, но даже проекты декораций и незаконченный макет), трудно сказать, был ли он связан с конкретными планами Таирова и Камерного театра, или же это театральная фантазия, сочиненная Мухиной лично для себя. Речь идет о декорациях к «Налю и Дамаянти» (РБ-22991-23012, Р-56142, Р-56143). «Я очень люблю „Наля и Дамаянти“ Жуковского. Представляю себе эту вещь балетом и хотела бы делать декорации к этому балету <…> В период знакомства с Экстер начала небольшой макет, но не кончила»*.

«Наль и Дамаянти» — один из многочисленных вставных эпизодов индийского эпоса «Махабхарата». В России поэма была известна в поэтическом переводе В. А. Жуковского (1844). Царь Наль, «из лука дивный стрелок», счастливый супруг прекрасной Дамаянти, по воле злого божества проигрывает в кости все свое состояние и становится нищим бродягой. Героям поэмы приходится претерпеть многие лишения и страдания, прежде чем они встречаются вновь. Очевидно, что сценическое воплощение этой поэмы явилось бы непростой задачей для режиссера и всей труппы театра. Однако, как и другой «индийский» спектакль Камерного театра, «Сакунтала» Калидасы (премьера 12 декабря 1914), в основе постановки которого, по мнению многих исследователей, лежал хореографический принцип, «Наль и Дамаянти» мог бы стать новой творческой удачей Таирова, если бы удалось адаптировать поэму к особенностям драматической сцены.

Костюмы Мухиной в большинстве своем представляли легкие драпировки, и в центре внимания художницы оказывалось практически обнаженное тело актера, его пластика, что было созвучно идеям Таирова, стремившегося изгнать «со сцены пластическое косноязычие» и считавшего костюмы к спектаклям «Сакунтала» и «Фамира Кифаред» наиболее удачными именно потому, «что здесь главная роль отводилась телу актера, а костюма почти не было» **.

Возможно, спектакль «Сакунтала» в оформлении П. В. Кузнецова и дал первоначальный импульс к рождению замысла Мухиной. Ее голубые слоны, украсившие стену храма (Рб-23003), заставляют вспомнить голубых вздыбленных коней Кузнецова, стоявших по бокам сцены. В работе над образами балета «Наль и Дамаянти», существовавшего только в воображении художницы, несомненно, сыграли свою роль впечатления от богатейших собраний Парижа. По свидетельству Б. Н. Терновца, также ученика Бурделя и близкого друга Веры Мухиной и Изы Бурмейстер, все они были частыми посетителями Лувра, музеев Гиме и Чернуски, где можно было любоваться искусством Востока. Мухина «увлекается компактностью формы, своеобразной ритмикой индусской скульптуры <…> Индия, с которой Мухина знакомилась по слепкам в Трокадеро, привела ее, по ее словам, к пониманию „плавности формы“»***. «Плавность формы», гибкость и упругость линии, найденные Мухиной в индийской миниатюре, парадоксальным образом сочетаются в ее эскизах с приемами современного искусства. Трудно, глядя на «Стрелка из лука» (Р-56142, Р-56143), не вспомнить, знаменитого «Геракла» Бурделя, учителя Мухиной (1909, Музей Бурделя, Париж). Поскольку, кроме костюма Пьеретты, ни одна из работ Мухиной периода ее сближения с Камерным театром не была воплощена, их датировка вызывает некоторые сложности****. Однако можно предположить, что 1916 год был временем наиболее интенсивного увлечения Мухиной театрально-декорационным искусством. Трудно соединить в сознании эти театральные феерии и тот факт, что их создательница работала тогда сестрой милосердия и знала о событиях Первой мировой не понаслышке, вблизи видела боль, горе и смерть. Может быть, в том и заключалась для нее притягательность театра (особенно таировского театра, принципиально отказавшегося от натурализма и правдоподобия на сцене), что он помогал ей забыть страшные картины лазаретной жизни. Юлия Солонович. Мухина и театр // Вера Мухина. СПб, 2009. С. 21-23.

* Колесников М. М. Александра Экстер и Вера Мухина // Панорама искусств. М., 1989. Вып. 12. С. 96.
** Таиров А. Я. Записки режиссера, статьи, беседы, речи, письма. М., 1970. С. 176.
*** Терновец Б. Н. В. И. Мухина. М.; Л., 1937. С. 12–13.
**** П. К. Суздалев относит этот цикл костюмов к лету 1917 года, когда Мухина находилась на отдыхе в Крыму (см.: Суздалев П. К. Вера Мухина. М., 1971. С. 134–135). В трехтомном издании художественного и литературно-критического наследия Мухиной эскизы костюмов и декораций к «Налю и Дамаянти» датированы 1915–1916 годами (Мухина. Художественное наследие. М., 1960. Т. III. С. 43–44).