Эскиз неосуществленной картины. По сведениям В. Грекова, «в 1846 г. Брюллов увлекся классической темой — мифом о смерти Лаокоона — и уже начал довольно значительную картину на этот сюжет, но картина осталась лишь в подмалевке, так как ее прервали порученные Брюллову работы в Исаакиевском соборе...» (Русский биографический словарь. Бетанкур-Бякстер. СПб, 1908. С. 408). Воспроизведен известнейший эпизод троянской войны, нашедший отражение в греческой мифологии. К концу десятого года осады Трои греки, по совету Одиссея, соорудили деревянного коня и, посадив в него лучших воинов, оставили на берегу недалеко от города. Троянцы, решив, что греки сняли осаду и отправились на родину, втащили коня в город. Лаокоон, троянский жрец, пытался остановить соотечественников, предсказывая, что конь принесет им несчастье. Но судьба Трои была предопределена богами, и Посейдон наказал Лаокоона за вмешательство, послав из моря двух чудовищных змей, которые умертвили Лаокоона и его сыновей. Г. Н. Голдовский // Великий Карл. К 225-летию со дня рождения К. П. Брюллова. СПб, 2024. С. 359.

На лицевой стороне справа внизу и на обороте красной краской: 68., на подрамнике красной краской: 68а., штамп: Г.Р.М. инв. № 68 (номер зачеркнут), тушью: + 18; на обороте дублировочного картона голубая этикетка с печатным текстом: Аничковскiй Дворецъ и надписью чернилами: Соб: Госуд: Имп: А III № 112-й/170 Ц.С.Д.

Особую группу составляют эскизы, как бы предназначенные для воспроизведения в больших композициях. К таковым, однако, Брюллов никогда не приступал. И это заставляет предполагать, что их осуществление и не входило в план «великого Карла», а сами наброски были, скорее, результатом спонтанного всплеска воображения, прилива вдохновения, сублимацией творческого порыва. Чаще всего в таких эскизах — экстремальные ситуации, неординарные эмоциональные состояния. Они оказывались для мастера своеобразными живописными упражнениями. К числу подобных экзерсисов относится небольшая ранняя картина «Персей и Андромеда» (Ж-3361), где античный миф трактуется в духе романтической взволнованности, или поздняя композиция «Смерть Лаокоона » (Ж-5098), замечательная своей экспрессией, богатейшей ритмической палитрой и перспективно-пластической разработкой. Современная эстетика не требовала бы никакой доработки этого сюжета, ярко и многопланово трактующего тему смертельной борьбы и фатальной гибели. Примечательно, что здесь поздний Брюллов возвратился к теме, которая так занимала его в юности, что он сорок раз срисовывал знаменитую античную группу, вероятно, отыскивая в каждом варианте своеобразные акценты выразительности*.

Эскиз 1846 года трактует античный миф как пароксизм борьбы, в котором преступный жрец безуспешно пытается спасти детей своих и сам находит кончину. Трудно отказаться от соблазна увидеть в этой поздней работе замечательного живописца намек на трагизм коллизий собственного бытия. Да ведь у великих художников многие итоговые произведения в той или иной степени автобиографичны. Г. Н. Голдовский. О Карле Павловиче Брюллове // Великий Карл. К 225-летию со дня рождения К. П. Брюллова. СПб, 2024. С. 17.

* К. П. Брюллов в письмах, документах и воспоминаниях современников / Сост. Н. Г. Машковцев. М., 1961. С. 24.