Возникновение замысла картины «Гумно» Венецианов связывал с появлением в Эрмитаже картины Ф. М. Гране «Внутренний вид хоров в церкви Капуцинского монастыря на площади Барберини в Риме». Это полотно, присланное автором из Рима, поступило в Эрмитаж в 1821 и было внесено в его каталог. По его собственному признанию, Венецианов более месяца каждый день просиживал перед ним.

Работа над «Гумном», требующая натуры, вероятно, началась летом 1822 и продолжалась летом 1823 в Сафонкове. 22 июня 1823 Венецианов писал Н. П. Милюкову, что направляет все желания к тому, чтобы в Эрмитаже «быть на одной стене с Гранетом». К новому, 1824 году Венецианов привез картину в Петербург и показывал ее, по-видимому, в своей мастерской. «"Гумно" мое всеми принято очень хорошо, кроме художников, но государь его еще не видал»,— писал он Н. П. Милюкову 27 марта 1824. В апреле 1824 Венецианов через П. А. Кикина поднес картину Александру I, а 29 апреля она была внесена в каталог Эрмитажа. Художник получил за нее 3000 рублей. Русский музей. От иконы до современности. СПб. 2015. С. 158.

Рассматривая это небольшое программное полотно Венецианова, мы словно проникаем под низко нависшие, потемневшие стропила старинного гумна, где крестьяне заняты своими повседневными делами. Замысел картины возник у художника под влиянием эрмитажного полотна Франсуа Гране «Внутренний вид капуцинского монастыря в Риме». Венецианов восхищался этой работой, благодаря которой он осознал важность перспективы для изображения натуры — «оживотворения», как говорил он сам. Действительно, перспективы господствуют в картине: тщательно приведены к единой точке схода линии, образованные бревнами и балками. Фигуры тоже нужны автору как перспективные «вехи» — уменьшаясь в масштабе, они дают нам представление о глубине пространства. Интересно отметить, что художник спилил переднюю стенку настоящего гумна в своем имении, чтобы писать его с натуры и более точно передать освещение.