Малевич изображает работницу в позе «предстояния», жест ее рук невольно вызывает ассоциации с иконописным каноном изображения Богоматери. Откровенный диссонанс вечной традиции с задачей воплощения образа в духе социалистического реализма делает «Работницу» произведением, исполненным драматизма и отражающим духовный конфликт автора с окружающей его действительностью. (О. Ш.). Русский портрет. ХХ век: СПб, 2001. С. 219.

За год до написания картины в живописи Малевича наступает перелом, он возвращается к форме традиционного портрета, к человеческому лицу как таковому. Малевич изображает работницу в позе "предстояния", жест ее рук невольно вызывает ассоциации с иконописным каноном изображения Богоматери. Откровенный диссонанс вечной традиции с задачей воплощения образа в духе социалистического реализма делает "Работницу" произведением, исполненным драматизма и отражающим духовный конфликт автора с окружающей его действительностью. 

В последние годы жизни Малевич работал над несколькими циклами монументального характера, в том числе над проектом «Социалистический город». Не исключено, что художник искал способ в цикле живописных полотен или росписей выразить некий универсальный образ общества, состоящего из персонажей разных социальных слоев (рабочие, крестьяне, интеллигенция). Но, в отличие от художников, принявших программу социалистического реализма, Малевич надеялся остаться в рамках своего художественного мировоззрения и стиля. Можно предположить, что картина «Работница» 1933 года, совмещающая в себе элемент супрематизма и традиций итальянского Ренессанса, могла быть создана или как этюд для задуманного художником проекта или возникла в результате размышлений над ним. Обращение Малевича в поздних работах к традициям искусства Ренессанса вполне объяснимо, так как его идеи о создании живописной утопии некоего идеального Социалистического города, звучали в унисон с идеями Кампанеллы и его «Городом Солнца», бывшими тогда весьма популярными в Советской России.

Предстоящая на фоне черного квадрата, пугающего своей всепоглощающей бездной, облаченная в одежду супрематических цветов, женщина абсолютно статична. Ни намека на движение не ощущается ни в постановке ее фигуры, ни в жесте рук, ни во взгляде. Даже звуки, не успев родиться, умирают на ее полуоткрытых губах. Все это лишает героиню жизни. Обретя плоть и «живописную культуру на человеческом лице», но, утеряв «Великую Духовность», она вступила на путь всеобщего, математически выверенного, усредненного счастья, и ее лицо более не омрачает безумие мысли. «Работница» – это образ перерожденного новым временем человека.