В эволюции отечественного пейзажа важнейшую роль сыграл импрессионизм, через который прошли почти все серьезные живописцы. Центральной фигурой здесь, безусловно, был Константин Коровин. Во всех его холстах — «На берегу моря» (1910) и «Весне» (1917), «Осени на мосту» (начало 1910-х) и «Пристани в Гурзуфе» (1914) — пульсируют тот жизненный порыв и дыхание живописи, та редкостная способность говорить на языке объекта, на языке цветов и трав, которые даются лишь немногим,— тем, кто родился импрессионистом, а не просто стал им, кто, по словам Поля Сезанна, может быть «только глазом» и впитывать блеск солнечных лучей, «пифагорово пенье светил» с неистовостью слепорожденного после исцеления. Владимир Леняшин. «...все тяготеет к ландшафту» // Времена года. Пейзаж в русской живописи из собрания Русского музея. СПб, 2006. С. 11.

Импрессионистическая и постимпрессионистическая манера письма открывала художникам яркий мир «живого» дыхания природы. Уходил в прошлое позитивистский настрой на изучение отдельных деталей пейзажа, а будто случайно увиденное представлялось как синтез фрагментов, наполненных энергетикой чистых раздельных мазков. Художники уже не могли не заметить преображенную солнечными лучами открытую террасу дома («Терраса», Станислав Жуковский; Ж-6924), необычные тени от натюрморта на столе при ярком дневном освещении у моря («На берегу моря», Константин Коровин) или радостный калейдоскоп цветовых пятен благоухающего на солнце цветника («Цветник», Михаил Демьянов; Ж-12004). Сергей Кривонденченков. Преображенная природа // Преображенная природа. СПб, 2020. С. 11.

Во всех холстах Коровина пульсируют тот жизненный порыв и дыхание живописи, та редкостная способность говорить на языке объекта, на языке цветов и трав, которые даются лишь немногим – тем, кто родился импрессионистом, а не просто стал им. Знаковые признаки импрессионизма – светлая валерная тональность, раздельный мазок, цветные тени, фрагментарность, – присутствуют в коровинском творчестве. Крым занимал отдельное место в творчестве этого живописца. На протяжении 1910-1917 годов художник подолгу жил на даче в Гурзуфе, которую он построил по собственному проекту. Здесь он часто писал свои любимые розы, которые в изобилии росли на участке. Коровинские натюрморты – это часть залитого солнцем, пронизанного ощущением жизни и благодати приморского пейзажа.  Художник умел и любил поймать мгновение и легко и свободно его воспроизвести. Вибрация цветовых пятен, интенсивность открытого мазка создавали живописное дрожание воздуха на полотне.