Уменьшенный вариант-повторение портрета 1920–1921, находящегося в Ленинградском государственном музее театрального и музыкального искусства.

Шаляпин Федор Иванович (1873–1938) — певец (бас), артист оперы, режиссер, художник. Народный артист Республики (1918). Камерный певец. С 1922 жил за рубежом.

Парализованному, прикованному к креслу художнику приходилось писать портрет по частям, при этом холст наклоняли над креслом, так что Кустодиев работал глядя вверх, как при росписи плафона. Целиком в нужном отдалении Кустодиеву так и не удалось увидеть портрет — Шаляпин увез его с собой за границу и не расставался с ним до самой смерти. Русскому музею принадлежит уменьшенный вариант-повторение. Русский музей. От иконы до современности. СПб. 2015. С. 307.

В 1920-х годах изменяется круг портретируемых мастера — его внимание в это время сосредоточено главным образом на людях искусства — художниках, музыкантах, литераторах, актерах и режиссерах. В живописи маслом появляются классические образцы портрета Кустодиева — концептуальный парадный портрет Ф. И. Шаляпина и неоклассические, отмеченные ясностью и мудростью композиций, благородством сдержанного колорита портреты М. А. Волошина, И. С. Золотаревского, П. Л. Капицы и Н. Н. Семенова, Т. Н. Чижовой. Круглов В.Ф. Кустодиев: между лирикой и гиперболой // Борис Михайлович Кустодиев. К 125-летию со дня рождения. СПб, 2003. С. 22.

Той же «прощальной» тональностью <как и неоконченный групповой портрет художников объединения «Мир искусства»> окрашен и знаменитый «Портрет Ф. И. Шаляпина (Ф. И. Шаляпин в незнакомом городе)», покинувшего страну в следующем, 1922 году. Восхищение мощью натуры и таланта певца, этого многогранно одаренного человека, с которым Кустодиев в 1919 году поставил оперу «Вражья сила» и который на собственных руках вносил и выносил немощного художника в здание Мариинского театра, нашло решение совершенное и «предельное», как в театральном «апофеозе». Прекрасная, дородная фигура артиста в распахнутой шубе представляет органичное целое с волшебно красивым зимним, солнечным пейзажем провинциального города в праздничный день. Картина была своего рода «отходной» художника и старой России, и длившемуся полтора десятилетия периоду в его творчестве, когда год за годом появлялись специфические «кустодиевские жанры», — в последующие годы он почти не будет возвращаться к ранее любимым темам. Круглов В.Ф. Кустодиев: между лирикой и гиперболой // Борис Михайлович Кустодиев. К 125-летию со дня рождения. СПб, 2003. С. 18.