4 ноября Национальная галерея Республики Коми присоединилась к всероссийской акции «Ночь искусств. Искусство объединяет». 2018 год для нас стал юбилейным – эта акция в галерее проводится уже в пятый раз, а самому учреждению исполняется 75 лет. В связи с этим программа акции была особенно интересной, она включила в себя квест с дополненной реальностью, большой концерт, множество выставок, инсталляций и мастер-классов.
Виртуальный Русский музей в Национальной галерее не остался в стороне – в течении вечера активно работала игротека филиала. Темой было творчество К.С. Петрова-Водкина: в медиатеке посетители увлечённо собирали пазл «Утренний натюрморт» из коллекции ГРМ, многие с большим удовольствием и вниманием совершили виртуальное путешествие по выставке «Кузьма Сергеевич ПЕТРОВ-ВОДКИН. К 140‑летию со дня рождения».
Также гостям акции было предложено собрать из разрозненных частей репродукцию произведения художника «Портрет Рии» 1915. Эта работа была выбрана неслучайно: девочка на портрете – Ариадна Александровна Холопова (1905 – 198?), дочь усть-сысольского архитектра А. В. Холопова (1880 – 1942). Александр Викентьевич родился в с. Кочпон, в семье потомственных иконописцев. Учился в домашней иконописной мастерской и в Усть-Сысольском городском приходском училище. В 1897 г. Александр Холопов поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, где учился вместе с К. С. Петровым-Водкиным, П. В. Кузнецовым (одна из его работ экспонируется и в Национальной галерее РК), М. С. Сарьяном и графиком Д. И. Митрохиным. С живописного отделения Александр Викентьевич перешёл на архитектурное. Как говорил Петров-Водкин, «Саша погнался за длинным рублём». По окончании училища он переехал в Санкт-Петербург (в чём ему помог Кузьма Сергеевич), чтобы поступить в Академию художеств, где и получил звание художника-архитектора. Он был первым квалифицированным архитектором в Коми крае. В собрании Национальной галереи Республики Коми хранится переданная дочерью художника Ариадной Александровной Шмидт (Холоповой) коллекция архитектурных проектов, рисунков, акварелей, эскизов. Сегодня в Санкт-Петербурге живёт и работает правнучка архитектора - известный в России мультипликатор Дарина Шмидт.
Из воспоминаний Ариадны Александровны Шмидт (Холоповой)
«Супруги Петровы-Водкины очень любили детей, а своих у них очень долгое время не было. <…> они с большой нежностью относились ко всем детям своих знакомых и ко мне в том числе. Я очень их любила, когда была маленькая. Я считала их своими личными друзьями. <…> Кузьма Сергеевич рассказывал мне придуманные им самим удивительные приключенческие повести. <…> Это были рассказы о морских путешествиях, о необитаемых островах, дикарях, вулканах и землетрясениях. <…> Надо ещё сказать, что я в детстве очень хорошо рисовала. <…> Кузьма Сергеевич тоже очень любил смотреть мои рисунки, выслушивал мои объяснения к ним, они ему доставляли большое удовольствие. А иногда мы с ним устраивали состязания. <…>»
«В 1915 году, по просьбе моей матери, Кузьма Сергеевич написал мой портрет. <…> Я бегала к нему в мастерскую каждый день. <…> У меня такое впечатление, что он очень быстро написал меня. Сеанса четыре. Сидела я, правда, подолгу. Конечно, с перерывами. Передо мной стояла коробка шоколадных конфет, а Кузьма Сергеевич работал, рассказывая мне очередную приключенческую повесть, причём поступал, как Шехерезада. Оборвав рассказ на самом интересном месте, говорил: «А дальше – в следующий раз. Следующая глава будет называться «Как негритёнок Джули потерял свои кастрюли». И в следующий раз морское чудовище вышибало хвостом кастрюли из рук поварёнка-негритёнка.
<…> Меня часто спрашивают, почему на заднем фоне моего портрета видна голова какой-то античной статуи. По-моему, в мастерской тогда не было никакого слепка с античной статуи. Но у Петрова-Водкина всё всегда было не просто, а со значением. Я думаю, что этой античной головой он подчеркнул неправильность моего «зырянского» лица. В детстве у меня резче выражалось моё северное происхождение: и легкая скуластость, и раскосость глаз. А может, античное имя моё – Ариадна – сыграло роль в появлении этой головы. Но когда он меня писал, её не было на портрете, был какой-то нейтральный голубоватый фон, а уж потом там появилась эта голова.
Этот портрет очень долго оставался у Петровых-Водкиных. В годы гражданской войны мы покинули Петроград и уехали на родину отца в Усть-Сысольск, где прожили пять лет. <…> Когда мы с мамой в 1923 году вернулись в Петроград, мы опять встретились с Петровым-Водкиным. <…> И когда мы с ним увиделись как-то, он вдруг обратил внимание на мои волосы. «Что у тебя сделалось с волосами? – закричал он. – Ведь, по истории искусств, они у тебя и светлые, жёлтые». А я очень потемнела, особенно после стрижки. На моём же портрете они навсегда жёлтые, золотые. Тогда же Кузьма Сергеевич сказал мне, что мой портрет находится в Вятском музее. <…>
Свой портрет я увидела на выставке в Ленинграде в 1966 году. Его удачно повесили, он выглядел красивым и обратил на себя внимание. <…> На нём было написано «Портрет Рии», и никто не знал, что это за Рия. Решили, что это портрет девушки, когда это был мой портрет – портрет десятилетней девочки Рии Холоповой.»
Источник: Альманах «Герценка: вятские записки». http://herzenlib.ru/almanac/number/detail.php?NUMBER=number10&ELEMENT=gerzenka10_7_1
