В 1015 году они были убиты по приказу сводного брата Святополка, видевшего в них после смерти отца соперников в борьбе за княжеский престол. В 1071 году Бориса и Глеба возвели в ранг святых. Почитание братьев-мучеников быстро распространилось по русской земле и за ее пределами. В период, предшествовавший татаро-монгольскому завоеванию (до середины XIII века), день памяти святых князей Бориса и Глеба причисляли к великим праздникам года. В сознание русских людей они вошли как пример самопожертвования, мужества, незлобия и братской любви. Их почитали как покровителей и защитников новокрещенной Руси, образец княжеской святости.

Другой тип святости, родившийся в эту эпоху, представляет святость монашеская. Монастыри по типу греческих стали возникать в Киеве сразу после Крещения Руси, но наиболее активно их начали основывать после возникновения в 1051 году Успенской Киево-Печерской обители, ставшей эталоном для последователей позднейших веков и явившей русскому православию высокие образцы духовного служения и подвига. Из стен монастыря вышло около пятидесяти епископов, несших его проповедь и устав в разные концы Руси. Его основатели, святые Антоний и Феодосий, следуя идеалам великих палестинских подвижников первых веков христианства, воплотили тип монаха, емко охарактеризованный известным исследователем русской святости Г. П.Федотовым, который писал о святом Феодосии: «Свет Христов как бы светит из глубины его духа, меряя евангельской мерой значение подвигов и добродетелей. Таким остался преп. Феодосий в истории русского подвижничества, как его основоположник и образ: учитель духовной полноты и цельности там, где оно вытекает, как юродство смирения, из евангельского образа уничиженного Христа». Из Киево-Печерского монастыря вышел и легендарный Алипий — первый известный по имени иконописец домонгольской Руси. Там же. С. 7.

От древнейшего периода русской истории, предшествовавшего татаро-монгольскому завоеванию, сохранились имена многих святых, прославившихся в разных землях Руси. Среди них — Антоний Римлянин и Варлаам Хутынский, почитавшиеся в Новгороде, Авраамий Ростовский, столпник Никита Переславский, святые князь Владимир и княгиня Ольга Киевские. Уже в эту эпоху складываются особенности местного почитания святых. Особенно ярко они проявились в Великом Новгороде. Новгород — мощный экономический и культурный центр — соперничал с Киевом по своему значению для православной Руси. Важное место в его духовной жизни приобрело почитание владык новгородской церкви. С 1169 года, когда город превратился в боярскую республику, их стали именовать архиепископами. Архиепископ избирался на вече жребием и пользовался высоким авторитетом у жителей. Его личность служила образцом высокого аскетического подвига. Новгородские владыки поддерживали прямые связи с духовными иерархами Константинополя и Киева. Учеником преподобных Антония и Феодосия Печерских был новгородский епископ Никита (?–1108), вышедший из монахов этой обители. Из печерских иноков происходил и епископ Нифонт (?–1157). Деятельность владык была глубочайшим образом связана с исторической жизнью Новгорода, с проблемами и чаяниями его жителей. Владыки были главными примирителями в политических спорах, «молитвенниками», учителями и хранителями города. Большинство новгородских владык похоронено в соборе Святой Софии — кафедральном храме Новгорода. Там же. С. 8.

Волна татаро-монгольского нашествия середины XIII века смыла многие города и монастыри в южных землях Руси, неся отчаяние и запустение. Эта эпоха породила среди русских князей героев высочайшего мужества. Наследником святых Бориса и Глеба в духовной стойкости выступил святой князь Михаил Всеволодович Черниговский, добровольно принявший мученическую смерть за христианскую веру от татарского хана Батыя в 1246 году. Через полвека за ним последовал князь Михаил Ярославич Тверской, казненный в 1318 году в Орде по приказу хана Узбека. Теперь центры духовной деятельности в основном перемещаются севернее, в Ростово-Суздальскую землю. Многие подвижники развивают здесь монашескую практику, основывают новые обители, превращая их в очаги духовного просвещения и культуры. Еще в XI веке в Ростове прославились святители Леонтий и Исайя, названные апостолами Ростовской земли. Оба выходцы из Киево-Печерского монастыря, они отличались неустанными трудами в борьбе с язычниками и утверждением православия, кротостью и твердостью в вере. В XIII веке их наследником выступил епископ Игнатий. Эти три святителя на все последующие века будут признаны святыми защитниками и покровителями Ростова. 

Наступающее XIV столетие вошло в историю как век расцвета русского монашества. В эту эпоху великого подвижничества было основано более сорока монастырей, в которых люди приобщались к Богу и святости ценой великого самоотречения, физических усилий и подвигов веры. Вопреки страшному оскудению и опустошению земель, по словам отца Павла Флоренского, «глубокому безмирию, растлившему Русь», все громче слышалась проповедь братской любви, милосердия и единения. Она связана прежде всего с именем святого Сергия Радонежского (1320–1392).

Сергий основал неподалеку от Москвы монастырь во имя Святой Троицы, быстро ставший центром духовного притяжения. Сюда шли за утешением и советом князья и крестьяне, здесь смирялись враждующие, здесь получил от святого благословение перед Куликовской битвой Дмитрий Донской.

Множество учеников и последователей святого Сергия несли его проповедь любви, нестяжания и опыт «внутреннего делания» в ближние и дальние пределы Руси. Среди них Никон Радонежский, Савва Сторожевский, Пафнутий Боровский, святой вологодской земли Димитрий Прилуцкий, Кирилл Белозерский — самый прославленный святой Русского Севера, создатель монастыря, выросшего, вслед за Троице-Сергиевым, в крупнейшую духовную школу. Начавшийся со святого Сергия Радонежского расцвет монашества в XV столетии, наверное, более всего связан с именами преподобных Зосимы и Савватия — основателей Соловецкого монастыря, превративших его в мощный центр и твердыню православия в Поморье.

Места подвигов и упокоения преподобных отцов становятся центрами паломничества. Со временем их захоронения превращались в истинные сокровищницы искусства, как это было, например, в монастыре святого Александра Свирского (1448–1533), основанном им в Олонецком крае. К XVIII веку здесь сложился ансамбль произведений, выполненных лучшими московскими мастерами. Замечательна серебряная золоченая рака с образом святого, пожертвованная царем Михаилом Федоровичем и выполненная мастерами Оружейной палаты Московского Кремля, а также покров на серебряную раку, вышитый в светлицах царицы Евдокии Лукьяновны. Обычай покрывать гробы с останками святых связан с православной традицией сокрытия святых мощей до будущего воскресения. На покровах помещали портретный образ святого. Таких покровов на гробнице могло быть несколько одновременно. Высоким мастерством исполнения отличаются покровы с образами святых Антония Печерского,Кирилла Белозерского,Зосимы и Савватия Соловецких.

Иконография преподобных представлена широко и разнообразно. Часто их изображения окружают клеймами, иллюстрирующими события житий. Среди наиболее ярких и значительных произведений — две иконы святого Кирилла Белозерского, созданные прославленным мастером второй половины XV — начала XVI века Дионисием и иконописцами его школы для Успенского собора Кирилло-Белозерского монастыря. На обеих иконах его стройная фигура подобна свече. Там же. С. 9. <...>

Русские подвижники занимают свое место рядом с великими деятелями всего православного мира. Они воспринимаются как реальное воплощение рассуждений святого Симеона Нового Богослова о святых, которые, следуя друг за другом из поколения в поколение, «образуют как бы золотую цепь, где каждый из них звено, каждый связан с предшествующим в вере, трудах и любви, как если бы они были единственной линией к единому Богу, которая не может быть нарушена». Эта мысль нашла наглядное воплощение в иконах с избранными святыми.

С конца XV века образы русских преподобных помещают в деисусные чины церковных иконостасов следом за мучениками. Чаще вcего это святые Сергий Радонежский и Кирилл Белозерский. В деисусах северных земель встречаются образы Зосимы и Савватия Соловецких и Варлаама Хутынского. Преподобные часто представлены предстоящими перед Христом или Богоматерью в смиренных молитвах. Нередко их образы помещают на полях икон, посвященных Христу или Богоматери, где они выступают святыми ходатаями за молящихся. Обычно такие иконы имеют небольшой (пядничный) размер. Они либо являлись вкладами в церковь или монастырь, либо создавались в самой обители для прихожан. Там же. С. 10.

Наряду со святостью монастырской, отшельнической, духовная жизнь Руси XIV–XV столетий дает и пример другой святости — святительской. Появляются церковные пастыри — устроители национальной церкви. И первый среди них — святой митрополит Петр (?–1326). В двенадцать лет он стал монахом, а в 1308 году был возведен в сан митрополита. Важнейшей его заслугой в этом сане стало перенесение митрополичьей кафедры из Владимира в Москву, упрочившее положение последней среди русских земель и положившее начало ее превращению в духовную столицу Руси. Святитель Петр предсказал освобождение Москвы от татар и ее возвышение среди других русских земель, поэтому его почитали как покровителя города и защитника от нападений «поганых». Имя его последователя, святого митрополита Московского Алексия (1292 (1304?)– 1378), в еще большей степени связывается с идеей царствующего града Москвы: «граду Москве утверждение и похвала». Третий из наиболее почитаемых московских святителей — святой Иона (?–1461), занявший митрополичий стол в 1448 году. Его неустанные труды были направлены на укрепление Русской церкви и православия. Он предсказал разорение великой Орды и скорое освобождение Руси от татарского ига. Всех трех святителей традиционно изображают в крестчатых святительских одеждах, омофорах и белых клобуках. С конца XV столетия образы митрополитов Петра и Алексия, как и образ святого Леонтия Ростовского, помещают в деисусные чины иконостасов. Позже, после установления в 1596 году общего празднования всем трем московским митрополитам, их нередко представляли вместе. В ряду московских святителей особое место занимает митрополит Филипп, пастырь-мученик эпохи Ивана Грозного, «лютейше пострадавший» за истину благочестия и обличение неправедных действий царя и опричнины. Один из лучших его образов вышит на покрове, созданном в 1590-е годы в мастерской царицы Ирины Федоровны Годуновой для гробницы святого в Соловецком монастыре.

В середине XVI века в Москве по инициативе царя Ивана Грозного и главы церкви, митрополита Московского Макария, состоялись два церковных собора (1547, 1549) по канонизации святых Русской земли. Соборам предшествовала огромная работа по выявлению местночтимых праведников, еще не удостоившихся общерусского почитания. Лик святых пополнился тридцатью девятью праведниками. После общерусской канонизации повсюду были разосланы указы праздновать память «новых чудотворцев» повсеместно. Их образы появляются на иконах-минеях и таблетках-святцах, воспроизводящих их облик.

В это же время расцветает особый вид святости — юродство, менее распространенное в прежние столетия. Юродивые, рабы Христовы, отказавшиеся от всех благ мирской жизни и принятых в общественной жизни норм поведения, обличали пороки и несправедливость, не боясь гнева и гонений со стороны властей. Они обладали даром утешения и прозорливости. Блаженные печальники за униженных и обиженных заслужили глубокую привязанность и признание в народе. Образ юродствующего во Христе известен еще c первых веков христианства и из Византии пришел на Русь.

Большинство юродивых XIV и XV веков связаны с Новгородом. Среди них — святые Михаил Клопский и Прокопий, ушедший позднее в Великий Устюг. В XVI веке особо прославился московский юродивый Василий Блаженный, не боявшийся укорять в жестокости царя Ивана Грозного. Вскоре после кончины его именем стали называть храм Покрова на Красной площади.

XVII столетие начинается с канонизации в 1606 году царевича Димитрия, младшего сына Ивана Грозного, убитого, согласно его Житию, в Угличе. Его ранняя мученическая смерть от рук злодеев напоминала о безвинной гибели и духовном подвиге святых Бориса и Глеба. Современниками Димитрий-царевич воспринимался как покровитель русских князей, необоримый хранитель Русского государства и миротворец от междоусобной брани. С особым благоговением к нему относилась семья Строгановых. Его икона была установлена в семейной усыпальнице Строгановых в Сольвычегодске, а образ его вышивали на пеленах в строгановских светлицах. На прекрасной пелене 1656 года, исполненной в мастерской А.И.Строгановой, царевич Димитрий представлен в окружении всей церкви — святых, возглавляемых Христом и Богоматерью, среди которых преобладают святые защитники Руси и ее пастыри — митрополиты Московские Петр, Алексий, Иона и Филипп, преподобные Сергий Радонежский, Кирилл Белозерский, Зосима и Савватий Соловецкие, Иоанн Устюжский.

Подойдя к порогу Нового времени, Русь уже с полным основанием могла называть себя «святой», главной хранительницей великого византийского наследия и православной веры. Множество праведников разных чинов святости хранили Русь, питали ее духовную жизнь, высоко поднимали ее значение в христианском мире. Там же. С. 11.